А также — орки, тролли и ментавры

Рыцари ордена лесопарков
В лесу можно увидеть не только топор дровосека

Гуляете вы спокойно по лесу, собираете грибы, и вдруг навстречу вылетают остроухие существа с меховыми накидками на плечах и большим бревном в руках. Поют странные песни. Не пугайтесь, это не лешие. Просто люди, создавшие для себя другой мир. Вы наверняка не раз замечали стайки людей в нелепых костюмах у метро “Октябрьская” или в Нескучном саду. Поклонники ролевых игр ищут другую реальность. В народе их называют толкиенистами, а чаще — толканутыми. Поклонники Толкиена из них далеко не все. А не от мира сего — действительно большинство.

Классификация видов

Подвид первый: толкиенисты

В 70-х годах в СССР вышел “Хоббит” Толкиена. Тираж раскупили быстро и так же быстро запретили издавать другие книги автора. Несмотря на цензуру, самопальные переводы нелегально появлялись. Их на ура проглатывал андеграунд, особенно хиппи. К концу 80-х на улицы стали выглядывать люди в исторически стилизованных одеждах, с луками из лыж и мечами из арматуры — первые толкиенисты. Толкиена уже издавали вовсю. И новая культура набрала силу.

Толкиенисты почти всерьез считают себя эльфами, гномами, хоббитами, рыцарями Арагорна. Эльфы бывают добрые и злые (они же орки). Толкиенисты, как правило, относят себя к первым. Существа они добрые, обычных людей ни в чем не винят, только если в излишней пугливости, зачастую в недружелюбии. Возникновение эльфов как народа связано с одной из теорий о конце света. Согласно ей, предвестниками гибели мира должны стать глобализация, стандартизация людей и одновременно появление небольшой группы тех, кто будет отличаться ото всех и пытаться создать новый мир по новым правилам. Этим эльфы и занимаются.

Подвид второй: ролевики

Обижаются, когда их причисляют к толкиенистам, потому что, в отличие от них, не просто машутся на мечах, а предпочитают похожие на спектакль игры или отыгрыши: каждый отыгрывает свою роль. Часто фабулой становится отрывок из Толкиена, но не менее популярны сюжеты из книг Брэдбери, Асприна, даже Ника Перумова. Часто игры развиваются по сценарию, придуманному самими ролевиками.

Большинство ролевиков тоже считают себя эльфами. Но среди них есть и представители других рас: гномов, орков, драконидов, вампиров, оборотней и даже людей. А недавно появились ролевики, которые думают, что они тролли.

Знакомлюсь с одним из них: в миру — Ваня, в другом миру — Пумо. Ему почти 18, и он студент химфака МГУ. Черная шляпа с металлической сережкой на полях, черное пальто.

Удивительно: начинаешь верить в то, что он тролль, — заостренные уши, небольшие умные глаза, особый тембр голоса: “А знаешь, что есть теория, согласно которой эльфы, по сути, те же славяне? — спрашивает Ваня. — И орки — те же эльфы-славяне, только испорченные и принужденные служить злу. По одной из версий, Толкиена запретили потому, что коммунисты увидели в орках намек на себя”.

Подвид третий: реконструкторы

Реконструкторы не считают себя троллями или эльфами. Они воссоздают определенные периоды жизни разных народов: славянское войско IX века и восточный гарем, средневековые рыцарские поединки и балы — в зависимости от вкусов.

Могут устроить Бородинскую битву или Ледовое побоище, но фэнтези их не привлекает. Это не выдумщики, а историки. Некоторые считают, что реконструкторское движение возникло на истфаке МГУ. По крайней мере многие реконы — оттуда.

Изначально, встречая друг друга на улицах и в парках, они западали на похожий внешний вид и меч за спиной. Стали общаться. Иногда реконструкторы приходят на отыгрыши ролевиков, а ролевики — на сражения реконструкторов. Сплачивает и присущий всем подвидам культ оружия. И если “толки” качеством оружия и боевыми навыками, как правило, не блещут, то многие ролевики профессионально орудуют деревянными, дюралевыми, стальными или текстолитовыми мечами, щитами (из кожи рокерских косух), топорами из резиновой покрышки и полена или даже благородными арбалетами.

Ролевики и реконструкторы создают клубы по интересам: “Золотые леса”, “Златогорье”… Есть и ролевики-феминистки. “Амазонки” воспитывают одних девушек и враждебно относятся к противоположному полу.

У каждого клуба свои устройство и иерархия. Во главе, как правило, стоит мастер, который может отвечать за 10, 60 или даже 300 человек. Чтобы стать мастером, нужно профессионально владеть оружием и иметь учеников.

Ракше, она же Маша, на вид лет 20, но она скрывает свой возраст. Она биолог и мастер по ролевому отыгрышу. Владеет несколькими видами оружия, в том числе древнегерманским — скромосаксами. Гордость — свой клуб, членам которого запрещено употреблять алкоголь во время тренировок и ругаться матом.

Самые крупные и серьезные клубы организуют свои встречи не только в лесах, но и арендуют помещения. Платят за аренду из членских взносов.

Среда обитания и повадки

Впервые массовые скопления всех трех видов были обнаружены на “Паганище” — старейшем месте сбора в Нескучном саду. Еще одно его название — “Эгладор”. (В толкиенском “Сильмариллионе” — местность, где находится королевство Тингола, закрытое от внешнего мира магической завесой Мелиан; в Москве — тусовка музыкантов, бардов и менестрелей.) Сборище пытались разгонять конные милиционеры (или ментавры — по ролевому сленгу), но персонажи так облюбовали и обустроили Эгладор, что отыгрываются и общаются там до сих пор.

Больше 30 лет “Аиру” в Филевском парке. Это почти жилое гнездо, его еще называют “эльфятник”. Еду туда с провожатой — эльфийкой Аэлин. Она — ролевик. На вид — 17—18. Учится в колледже. Темные волосы, стандартно черная шляпа, длинное пальто с развевающимся подолом…

Вот и ристалище. По центру скрещивают клинки подростки в черных джинсах, некоторые — в кольчугах. Немного в стороне гордо, но не злобно косятся реконструкторы — заметно старше и наряднее ролевиков. С плеч широкоплечего русого молодца с небольшой бородкой спадает мех. Рядом длинноволосый брюнет-богатырь в красной рубашке, в жилетке из металлических колец. Разминается дама в железном шлеме.

Завидев нас, ролевики радостно машут Аэлин. “Здесь мы — как одна семья, — смеется она. — Майве… Ежик… Линван. Моя дочка Кристабель. Дочкой оказывается рыжеволосое миниатюрное существо лет шестнадцати с длинным тяжелым мечом, в туго затянутой на груди кожаной жилетке и самодельной кожаной перчатке с железными кольцами.

К ристалищу подходит седой, бородатый и большеглазый человек лет сорока пяти, к которому с возгласами: “Батя! Людыч!” по очереди подбегают здороваться все обитатели “Аира”. Юноши жмут руку и хлопают по плечу, девушки ласково чмокают в щеку. “Знакомься, это Ба-а-атя, Людоед. Он здесь больше тридцати лет уже”, — улыбается Аэлин.

Хозяин филевского леса кивает, ищет кого-то глазами и вдруг отечески радуется, увидев черноволосую дюймовочку: “Майве! Вот ты где!”. Трясущимися руками достает из кармана косухи значок и протягивает: “Вот… Я для тебя припас… Скоро у тебя день рождения — еще кое-что подарю! Когда будут дергать за уши, говори, чтобы вниз, а не вверх, а то эльфом станешь!”.

45-летний Батя — местная достопримечательность. Таких старожилов на “Аире” больше нет. Самые молодые — толкиенисты: школьники от 13 до 16. Ролевики постарше: от 18 до 20. (Отдельная группа — люди 25—30 лет, чаще всего это реконструкторы.)

В двадцати метрах от меня готовится битва. Стенка на стенку. К ролевикам, не выдержав, присоединились реконструкторы. С криками ринулись друг другу навстречу. Крупный рекон плечом чуть не столкнул меня в сугроб. Устояла. А потом в руке оказался изящный дюралевый клинок. Правда, оказалось, к битве я еще не готова, но могу отрабатывать удары на дереве…

Борьба за выживание

“Нас там любят. И мы приходим туда, чтобы нас любили, — говорит Ракша. — Когда люди не могут жить в социуме, создают придуманный мир”. Главная цель ухода в толкиенизм или ролевизм — отстранение от реальности.

“Часто это люди с психологическими проблемами или необычной судьбой, — считает Пумо, — хотя ролевиком может стать благополучный человек, которому просто интересна возможность существования в другой реальности”.

Их условное сумасшествие имеет разные степени: кто-то начинает жить игрой (у Пумо есть знакомый, который и на работе просит называть себя гномом), кто-то на время вживается в образ, с легкостью возвращаясь в действительность, кто-то сходит с ума.

Ракша размышляет: “Возможно, в детстве нас недолюбили. И мы решили жить в своем мире”.

А мир стал обвинять их в вечной игре и сектантстве. Иногда это приводит к трагедиям: “Однажды две девушки из Екатеринбурга, пришедшие в ролевизм, покончили жизнь самоубийством. Окружающие резко пытались вытащить их из параллельного мира. Они не выдержали натиска”. Кто-то находит дверь в окне высотки, кто-то — в наркотиках. “В среде ролевиков эта проблема существует, — говорит Пумо. — Для зависимых людей наркотики тоже становятся средством отстранения”.

“Уже в первый раз, когда ты надеваешь костюм и идешь отыгрывать роль, появляется сознание того, как можно жить по-другому”, — объясняет Маша.

Еще один антуражный способ перевоплощения в эльфа или тролля — имя. “Ракшаны по шумерско-аккадски — демоны”, — поясняет Ракша. Имя может меняться несколько раз. “Когда ты меняешься как человек, меняется и твое имя”, — говорит Маша. Точнее, его меняют окружающие люди. Это сакральное действо.

У ролевиков, толков и реконов нет общей религии. Но большая часть — язычники: и славянские, и скандинавские. Меньше всего христиан.

Кроме изучения текстов Толкиена, исторических документов, постановок игр и сражений, есть еще несколько способов добывать духовную пищу. Они много пишут. Не только сценарии к играм, но и рассказы, стихи и даже музыку.

Толкиенисты, ролевики и реконы любят рисовать. Женская ролевая и реконструкторская половина еще и танцует.

Еще есть интернет-ролевизм. (“Говорят, опасная вещь, — предупреждает “тролль”, — забирает всю душу”.) Литературная игра в Сети добрее: человек выбирает себе персонажа и начинает вести дневник от его лица. “Знаешь, чем ролевики отличаются от других субкультур? — говорит Ваня — Пумо. — Они не собрались вместе на почве какой-то культуры, они создали ее сами”.

Под текст

Кандидат медицинских наук, психиатр Александр ЛИТВИНОВ:

— Некоторые из представителей ролевой культуры были моими клиентами и всегда — депрессивными персонажами. Их депрессия — не психическое заболевание, а позиция, которую человек неосознанно избирает в раннем возрасте. Такая личность склонна к бегству от реальности. Прежде всего — в фантазии. Ими судьба компенсирует физическую и психологическую незащищенность, изначально более ярко выраженную у таких людей, чем у сверстников.

Недостаток любви в детстве? Конечно. В первую очередь — со стороны более сильных, подавляющих, “вооруженных” взрослых, которые воспринимаются как агрессоры. Происходит “идентификация с агрессором”: страдающий от беззащитности маленький человек начинает интуитивно воспроизводить те формы поведения и его атрибуты, от которых он особенно страдает или которых он больше всего страшится. Поэтому символическое значение оружия самоочевидно.

Видимо, в детстве таким людям не удалось проявить свою агрессию: она в разумных пределах должна выражаться с юных лет. Игры с себе подобными способствуют запоздалому “отыгрыванию” еще детской потребности выпустить лишний пар.

А создание “других миров” позволяет противопоставить абсурду скучной повседневности, где им предписывается, как себя вести, но не объясняется зачем, — другой абсурд. Волшебный.

Сила действия равна силе противодействия. Что делать? Давать возможность их творческому потенциалу развиваться в разумных пределах.

Наталья Малахова

22.03.2007

http://www.novayagazeta.ru/data/2007/20/26.html